Читать интересную книгу Ангарский Сокол [СИ] - Дмитрий Хван

Ивашка с явным неудовольствием отметил отцову покорность судьбе. Присев на мешок, мальчишка подпёр голову кулаком и хмуро оглядывал медленно проплывающие мимо волжские берега, которые с каждым часом отдаляли его от родных мест.

Ангарское княжество, июнь 7146 (1638)

Итак, минуло ровно десять лет с того момента, как нога гражданина Российской Федерации первый раз ступила на столь далёкую сибирскую землю. Причём, далёкую не только географически, но и сильно отстающую во времени от той Земли, что они покинули. Было совершенно неясно, является ли этот мир прошлым их родного мира или это лишь слепок, параллельная реальность, одно из многих зеркал той Земли, что они знали. Земли, такой родной и кажущейся доброй, несмотря на все те мерзости, что там творились. Сейчас они не вспоминаются, а пропавший мир ассоциируется только с домом, семьёй и друзьями, с любимым человеком или тем делом, что занимало тебя всего, но в той, прошлой жизни. Эта жизнь началась внезапно и резко, с чистого листа. Здесь неважны были личные проблемы, они казались столь чуждыми и мелкими, по сравнению с общим желанием выжить в условиях, которые подкинула им судьба. Потом людям захотелось не просто выжить, но и защитить себя, а потом и заявить о себе. Сейчас же, спустя десять лет они уже думали не о том, чтобы просто жить в своём новом мире, ставшем им вторым домом, а идти вперёд.

В отсутствие доступной к добыче нефти, ставка в экономике княжества автоматически падала на каменный уголь, запасы которого представлялись пока неисчерпаемыми. Уголь из-под современного Черемхово уходил в коксовые печи Железногорского рабочего посёлка. Там же пустили и первую мартеновскую печь в этом мире, с принудительной подачей воздуха от гидропривода. Чугуном её снабжали несколько плавилен железной руды. Постепенно посёлок разрастался, на Илим приходилось отправлять всё больше специалистов и работников. Но людей всё равно не хватало. Тунгусов же привлекать на работы, кроме погрузочно-разгрузочных, было невозможно. Они могли, устрашившись фронта работ, просто откочевать на сотню километров и вспоминать жаркий цех лишь как одно из воплощений жилища злых духов и их человеческих слуг. Так что пока они работали, свозя на оленях богатую руду Железной горы к плавильням — и то хорошо.

Небольшой прокатный стан позволял накапливать заготовки для будущего строительства от арматуры до стальных лент. Попутно, фосфаты, применявшиеся при производстве стёкол при взаимодействии с коксом и песком, дали возможность получать при сильном нагревании белый фосфор, при дальнейшей перегонки его в фосфор красный появилась возможность производить фосфорную массу для спичек, столь необходимых для абсолютно всех жителей Ангарии. Радек, тут же распорядился ставить отдельное помещения для небольшой бригады спичкоделов, разглядев в этом производстве немалую выгоду от возможного экспорта в Московию.

— Будет греметь в Европах не шведская спичка, а ангарская, — ухмылялся профессор.

Отмечать десятилетие пребывания экспедиции на Ангаре люди собрались в клубе ангарского кремля. Днём было жарко, поэтому окна открыли настежь. Накрытые скатертями столы, заставленные разнообразной снедью и питьём, стояли двумя длинными рядами. Более всего это походило на традиционное собрание одноклассников. В зале царила непринуждённая обстановка, смешки и группки по интересам, стенгазеты и аппликации, развешанные по стенам, всё это было как там… дома. Соколов не хотел превращать встречу в отчётное собрание с лозунгами и обещаниями. А просто всем вместе приятно провести вечер. Несмотря на то, что среди собравшихся до четверти присутствующих было из группы Корнея Миронова, никакой скованности у них не было. Новички быстро влились в ангарское общество, практически не отличаясь от россиян. Отличались лишь миры, откуда люди попали в Прибайкалье.

Русины и россияне делились информацией, удивляя друг друга фактами из жизни своих стран, а точнее одной страны, одинаково родной для них всех. Среди людей Миронова в основном были инженеры и техники, а так же бойцы охраны, пара биологов и один медик. В клубе они были все, а вот многих ангарцев недоставало. Не могли оставить свои рабочие места люди на угольном карьере, в Железногорске, в Порхове, на химическом производстве. А на далёком Амуре оставались люди Сазонова. Петренко, не говоря уж о его пограничниках, никак не могли оставить крепость — на границе княжества было неспокойно, погранцы постоянно наблюдали ватажки казаков, числом до сотни человек. Несколько раз назревали и стычки на Нижней заставе, исправно докладывающей о чужаках. Лишь оперативность бойцов крепости не давала казакам простора для их бесшабашного озорства. Во Владиангарск совсем недавно была доставлена партия новейших винтовок, а на службу прислано шесть человек — совсем молодые переселенцы из литвинов и пара тунгусов. Кстати, Илимский посёлок чах на глазах, литвины оказались никакими крестьянами. Городские жители, они не могли и не хотели заниматься сельскохозяйственной работой, правда, не все, но большинство из них. Потихоньку посёлок расселяли по княжеству, главным образом в Железногорский рабочий посёлок. Тут уж спуску им не давали, приходилось работать.

Так что, вместе с русинами, в зале ангарского клуба собрались чуть менее шести десятков человек. Ближе к вечеру улыбки сменились погрустневшими лицами, сознание людей занимали воспоминания о прошлом, грусть и тоска овладевали умами.

— Ладно, хорош сопли жевать, — негромко проговорил Ринат, перебирая струны гитары. Вообще, в экспедиции гитар было две и обе они активно использовались на разного рода творческих мероприятиях, часто проводимых в посёлках. При этом гитары кочевали из посёлка в посёлок. В основном пели песни общеизвестных в ангарском социуме авторов — Высоцкого, Цоя, Шевчука, Кинчева и немногих других. Даже кое-что из шансона исполняли. Когда стемнело, под шашлыки напевали негромко, больше слушая исполнителей.

По иронии судьбы, в обоих экспедициях было лишь по одному уроженцу не европейской части России — это родившийся в Южно-Сахалинске Сергей Ким, сержант морской пехоты и Семён Яковлев, бывший житель Барановска. Этот город, как выяснилось, стоял в южных владениях отколовшейся от социалистической Русии бывшей её провинции Аляски, на месте знакомого россиянам канадского Ванкувера. Поздним вечером, когда все разошлись в группки по интересам, в одной из таких, сидя у костра и попутно наслаждаясь шашлыком, Семён рассказывал об истории освоения его родного края. В целом, в начале выходило всё так же, как и в истории россиян, но было лишь два исключения, которые кардинально меняли всю дальнейшую картину. По-первых, Аляску не продали и не сдали в аренду, а во-вторых, на доктрину американского президента Монро, объявленную им во всеуслышание и фактически объявлявшую оба американских континента вотчиной САСШ в Русии нашёлся свой ответ. Стефан II Бельский, русинский император и современник Монро, выдвинул свою доктрину, направленную на коллективное освоение обеих Америк в коалиции с Испанией, Францией и Британией. В итоге, того переломного момента, когда САСШ, сломив Испанию, отобрала у неё Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины, а после этого оглянулась с интересом на остальной мир, в мире Яковлева не было. А САСШ, собранная из двадцати восьми штатов, в которых постоянно кто-то тянул на себя одеяло, по сути ничем не отличались от Соединённых штатов Бразилии. Подоткнутая со всех сторон русинскими, испанскими, французскими, британскими и индейскими государствами и анклавами, САСШ ничем не выделялись на фоне Канады, Мексики или Колумбийской республики. Поэтому Семён с озабоченным интересом слушал о США и об их глобальной роли в мире россиян, немало удивляясь тому могуществу, что приписывали этим лоскутным штатам, поставлявшим на Аляску отличный текстиль.

— А кто же у вас рулит планетой? — спросили Яковлева.

— Чего рулит? — не понял русин.

— Ну, кто в вашем мире находится среди великих держав? — уточнил вопрос Саляев.

— Как кто? Кроме нас, очень сильна Германия конечно. Ещё Британия, Франция, Южноафриканский Союз, Парагвай, Корея, ну и Колумбия. Но это до войны…

— А что за война? С Китаем, о той, что наши янки рассказывали? — разом напрягся народ.

— Ага, — невесело улыбнулся Яковлев. — Как только Китай объединился, сразу началось — то на Туркестан рот раззявят, то в Монголию лапы протянут, то к маньчжурам в полезут. То в японские прибрежные города начнут толпами прорываться. Хорошо, что у нас с ними общей границы не было, но это недолго было, потом появилась.

Люди Миронова мрачно уставились на огонь, пляшущий красными язычками между поленьев. Каждый из них в этот миг вспоминал о том, как эта война отразилась на их семье, ведь мобилизация была тотальной и спешной. Заводы не успевали собирать технику. Тогда китайцев остановили только на Тоболе и задержали на линии главных рек Даурского края — Амуре, Уссури и Сунгари.